Неточные совпадения
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой,
как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно,
в его воле; по крайней
мере, я буду спокоен
в сердце.
Давно уж
меру всякую
Как в гневе, так и
в радости
Последыш потерял...
Пир кончился, расходится
Народ. Уснув, осталися
Под ивой наши странники,
И тут же спал Ионушка
Да несколько упившихся
Не
в меру мужиков.
Качаясь, Савва с Гришею
Вели домой родителя
И пели;
в чистом воздухе
Над Волгой,
как набатные,
Согласные и сильные
Гремели голоса...
«Пей, вахлачки, погуливай!»
Не
в меру было весело:
У каждого
в груди
Играло чувство новое,
Как будто выносила их
Могучая волна
Со дна бездонной пропасти
На свет, где нескончаемый
Им уготован пир!
Надели на Евсеича арестантский убор и, «подобно невесте, навстречу жениха грядущей», повели
в сопровождении двух престарелых инвалидов на съезжую. По
мере того
как кортеж приближался, толпы глуповцев расступались и давали дорогу.
Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он и прежде был готов по
мере возможности; Беневоленский же возражал, что он
в прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение,
как"
мера возможности", ничего не говорит ни уму, ни сердцу и что ясен только закон.
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза,
как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней
мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Начались справки,
какие меры были употреблены Двоекуровым, чтобы достигнуть успеха
в затеянном деле, но так
как архивные дела, по обыкновению, оказались сгоревшими (а быть может, и умышленно уничтоженными), то пришлось удовольствоваться изустными преданиями и рассказами.
Обязанности градоначальнические,
как уже сказано, заключаются
в употреблении
мер кротости, без пренебрежения, однако,
мерами строгости.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по
мере того
как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке дом;
в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую
в весеннее время водой. Бред продолжался.
Так прошел и еще год,
в течение которого у глуповцев всякого добра явилось уже не вдвое или втрое, но вчетверо. Но по
мере того
как развивалась свобода, нарождался и исконный враг ее — анализ. С увеличением материального благосостояния приобретался досуг, а с приобретением досуга явилась способность исследовать и испытывать природу вещей. Так бывает всегда, но глуповцы употребили эту"новоявленную у них способность"не для того, чтобы упрочить свое благополучие, а для того, чтоб оное подорвать.
Он не видел ничего невозможного и несообразного
в представлении о том, что смерть, существующая для неверующих, для него не существует, и что так
как он обладает полнейшею верой, судьей
меры которой он сам, то и греха уже нет
в его душе, и он испытывает здесь на земле уже полное спасение.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства
в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало
в правильные, по крайней
мере,
в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и
в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же
как одностороннее и преждевременное развитие органа
в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства
в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые
в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Теперь Алексей Александрович намерен был требовать: во-первых, чтобы составлена была новая комиссия, которой поручено бы было исследовать на месте состояние инородцев; во-вторых, если окажется, что положение инородцев действительно таково,
каким оно является из имеющихся
в руках комитета официальных данных, то чтобы была назначена еще другая новая ученая комиссия для исследования причин этого безотрадного положения инородцев с точек зрения: а) политической, б) административной,
в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной; в-третьих, чтобы были затребованы от враждебного министерства сведения о тех
мерах, которые были
в последнее десятилетие приняты этим министерством для предотвращения тех невыгодных условий,
в которых ныне находятся инородцы, и в-четвертых, наконец, чтобы было потребовано от министерства объяснение о том, почему оно,
как видно из доставленных
в комитет сведений за №№ 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864, действовало прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, т…, ст. 18, и примечание
в статье 36.
Обед был накрыт на четырех. Все уже собрались, чтобы выйти
в маленькую столовую,
как приехал Тушкевич с поручением к Анне от княгини Бетси. Княгиня Бетси просила извинить, что она не приехала проститься; она нездорова, но просила Анну приехать к ней между половиной седьмого и девятью часами. Вронский взглянул на Анну при этом определении времени, показывавшем, что были приняты
меры, чтоб она никого не встретила; но Анна
как будто не заметила этого.
— Иди, иди, Стива! — крикнул Левин, чувствуя,
как сердце у него начинает сильнее биться и
как вдруг,
как будто какая-то задвижка отодвинулась
в его напряженном слухе, все звуки, потеряв
меру расстояния, беспорядочно, но ярко стали поражать его.
Чувство предстоящей скачки всё более и более охватывало его по
мере того,
как он въезжал дальше и дальше
в атмосферу скачек, обгоняя экипажи ехавших с дач и из Петербурга на скачки.
По
мере того
как он подъезжал, ему открывались шедшие друг за другом растянутою вереницей и различно махавшие косами мужики, кто
в кафтанах, кто
в одних рубахах. Он насчитал их сорок два человека.
«Кроме формального развода, можно было еще поступить,
как Карибанов, Паскудин и этот добрый Драм, то есть разъехаться с женой», продолжал он думать, успокоившись; но и эта
мера представляла те же неудобства noзopa,
как и при разводе, и главное — это, точно так же
как и формальный развод, бросало его жену
в объятия Вронского. «Нет, это невозможно, невозможно! — опять принимаясь перевертывать свой плед, громко заговорил он. — Я не могу быть несчастлив, но и она и он не должны быть счастливы».
И потому я только предупреждаю вас, что наши отношения должны быть такие,
какие они всегда были и что только
в том случае, если вы компрометируете себя, я должен буду принять
меры, чтоб оградить свою честь.
— Мы провели вместе три часа
в вагоне, — улыбаясь сказал Левин, — но вышли,
как из маскарада, заинтригованные, я по крайней
мере.
По
мере чтения,
в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: «Господи помилуй», которые звучали
как «помилос, помилос», Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем.
— Ну,
в этом вы, по крайней
мере, сходитесь со Спенсером, которого вы так не любите; он говорит тоже, что образование может быть следствием бо́льшего благосостояния и удобства жизни, частых омовений,
как он говорит, но не умения читать и считать…
— Простите меня, княжна! Я поступил
как безумец… этого
в другой раз не случится: я приму свои
меры… Зачем вам знать то, что происходило до сих пор
в душе моей? Вы этого никогда не узнаете, и тем лучше для вас. Прощайте.
Лучше я съем двух блюд, да съем
в меру,
как душа требует.
Употребил все тонкие извороты ума, уже слишком опытного, слишком знающего хорошо людей: где подействовал приятностью оборотов, где трогательною речью, где покурил лестью, ни
в каком случае не портящею дела, где всунул деньжонку, — словом, обработал дело, по крайней
мере, так, что отставлен был не с таким бесчестьем,
как товарищ, и увернулся из-под уголовного суда.
Посреди их плавал проворно, кричал и хлопотал за всех человек, почти такой же
меры в вышину,
как и
в толщину, круглый кругом, точный арбуз.
Ко всему этому присоединялись многие объяснения и поправки по
мере того,
как слухи проникали наконец
в самые глухие переулки.
— Сударыня! здесь, — сказал Чичиков, — здесь, вот где, — тут он положил руку на сердце, — да, здесь пребудет приятность времени, проведенного с вами! и поверьте, не было бы для меня большего блаженства,
как жить с вами если не
в одном доме, то, по крайней
мере,
в самом ближайшем соседстве.
Наконец бричка, сделавши порядочный скачок, опустилась,
как будто
в яму,
в ворота гостиницы, и Чичиков был встречен Петрушкою, который одною рукою придерживал полу своего сюртука, ибо не любил, чтобы расходились полы, а другою стал помогать ему вылезать из брички. Половой тоже выбежал, со свечою
в руке и салфеткою на плече. Обрадовался ли Петрушка приезду барина, неизвестно, по крайней
мере, они перемигнулись с Селифаном, и обыкновенно суровая его наружность на этот раз
как будто несколько прояснилась.
Родители были дворяне, но столбовые или личные — Бог ведает; лицом он на них не походил: по крайней
мере, родственница, бывшая при его рождении, низенькая, коротенькая женщина, которых обыкновенно называют пигалицами, взявши
в руки ребенка, вскрикнула: «Совсем вышел не такой,
как я думала!
Вместо вопросов: «Почем, батюшка, продали
меру овса?
как воспользовались вчерашней порошей?» — говорили: «А что пишут
в газетах, не выпустили ли опять Наполеона из острова?» Купцы этого сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего
в остроге; пророк пришел неизвестно откуда
в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет всем миром.
Попробовали было заикнуться о Наполеоне, но и сами были не рады, что попробовали, потому что Ноздрев понес такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия, так что чиновники, вздохнувши, все отошли прочь; один только полицеймейстер долго еще слушал, думая, не будет ли, по крайней
мере, чего-нибудь далее, но наконец и рукой махнул, сказавши: «Черт знает что такое!» И все согласились
в том, что
как с быком ни биться, а все молока от него не добиться.
Он был любим… по крайней
мереТак думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится
в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней,
как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
И через час воз с кирпичом выехал из Умани, запряженный
в две клячи. На одной из них сидел высокий Янкель, и длинные курчавые пейсики его развевались из-под жидовского яломка по
мере того,
как он подпрыгивал на лошади, длинный,
как верста, поставленная на дороге.
Он выносил беспокойный труд с решительным напряжением воли, чувствуя, что ему становится все легче и легче по
мере того,
как суровый корабль вламывался
в его организм, а неумение заменялось привычкой.
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня, побледнела
как смерть и бросилась
в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом
в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней
мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не покидала его.
И
как бы ни груба была лесть,
в ней непременно, по крайней
мере, половина кажется правдою.
Он вышел, весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения,
в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения, — впрочем, мрачный, ужасно усталый. Лицо его было искривлено,
как бы после какого-то припадка. Утомление его быстро увеличивалось. Силы его возбуждались и приходили теперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так же быстро ослабевали, по
мере того
как ослабевало ощущение.
— Да, мошенник какой-то! Он и векселя тоже скупает. Промышленник. Да черт с ним! Я ведь на что злюсь-то, понимаешь ты это? На рутину их дряхлую, пошлейшую, закорузлую злюсь… А тут,
в одном этом деле, целый новый путь открыть можно. По одним психологическим только данным можно показать,
как на истинный след попадать должно. «У нас есть, дескать, факты!» Да ведь факты не всё; по крайней
мере половина дела
в том,
как с фактами обращаться умеешь!
Когда на другое утро, ровно
в одиннадцать часов, Раскольников вошел
в дом — й части,
в отделение пристава следственных дел, и попросил доложить о себе Порфирию Петровичу, то он даже удивился тому,
как долго не принимали его: прошло по крайней
мере десять минут, пока его позвали.
Не
в полной памяти прошел он и
в ворота своего дома; по крайней
мере, он уже прошел на лестницу и тогда только вспомнил о топоре. А между тем предстояла очень важная задача: положить его обратно, и
как можно незаметнее. Конечно, он уже не
в силах был сообразить, что, может быть, гораздо лучше было бы ему совсем не класть топора на прежнее место, а подбросить его, хотя потом, куда-нибудь на чужой двор.
С этим господином у Петра Петровича установились какие-то странные, впрочем, отчасти и естественные отношения: Петр Петрович презирал и ненавидел его даже сверх
меры, почти с того самого дня,
как у него поселился, но
в то же время
как будто несколько опасался его.
По крайней
мере, он мог бы злиться на свою глупость,
как и злился он прежде на безобразные и глупейшие действия свои, которые довели его до острога. Но теперь, уже
в остроге, на свободе, он вновь обсудил и обдумал все прежние свои поступки и совсем не нашел их так глупыми и безобразными,
как казались они ему
в то роковое время, прежде.
—
Как же, слышал-с. По первому слуху был уведомлен и даже приехал вам теперь сообщить, что Аркадий Иванович Свидригайлов, немедленно после похорон супруги, отправился поспешно
в Петербург. Так, по крайней
мере, по точнейшим известиям, которые я получил.
Студент разболтался и сообщил, кроме того, что у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая маленькая и гаденькая, бьет поминутно и держит
в совершенном порабощении,
как маленького ребенка, тогда
как Лизавета, по крайней
мере, восьми вершков росту…
— Видя таковое ее положение, с несчастными малолетными, желал бы, —
как я и сказал уже, — чем-нибудь, по
мере сил, быть полезным, то есть, что называется, по
мере сил-с, не более. Можно бы, например, устроить
в ее пользу подписку или, так сказать, лотерею… или что-нибудь
в этом роде, —
как это и всегда
в подобных случаях устраивается близкими или хотя бы и посторонними, но вообще желающими помочь людьми. Вот об этом-то я имел намерение вам сообщить. Оно бы можно-с.
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, — уеду отсюда завтра. Скучно; работать хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять к вам
в деревню; я же там все свои препараты оставил. У вас, по крайней
мере, запереться можно. А то здесь отец мне твердит: «Мой кабинет к твоим услугам — никто тебе мешать не будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу,
как она вздыхает за стеной, а выйдешь к ней — и сказать ей нечего.
— Лазаря петь! — повторил Василий Иванович. — Ты, Евгений, не думай, что я хочу, так сказать, разжалобить гостя: вот, мол, мы
в каком захолустье живем. Я, напротив, того мнения, что для человека мыслящего нет захолустья. По крайней
мере, я стараюсь, по возможности, не зарасти,
как говорится, мохом, не отстать от века.
— А — поп, на вашу
меру, величина дутая? Случайный человек. Мм…
В рабочем движении случайностей
как будто не должно быть… не бывает.